Обыкновенные герои

Когда Светлане Алексиевич два года назад дали Нобелевскую премию по литературе, было не ясно за что. Художественных открытий в ее текстах не было. Творческий метод новизной не блистал, что уж говорить об адекватности строгой социологии. Всю свою жизнь Алексиевич писала книги с полки хитов и бестселлеров, предпочитая глубине злободневность.

Настоящий писатель - всегда аналитик, а она цеплялась за общие слова, озвучивала прописные истины, носившиеся в воздухе.

Собственно в этом и заключался ее талант – проговорить не оригинальное, подбирающееся к сути, а то что и без того ясно всем. Война ужасна, Чернобыль - катастрофа, крушение СССР – травма.

Была ли она уникальна в том, что очевидными утверждениями отвоевала себе место в литературе? Кажется, нет. Есть подозрение, что громадный список нынешних божков читающей общественности составлен из таких же авторов, долдонящих нечто общедоступное: «Лошади едят овес». «Убери свою планету». «Люби всех и всё».

Главный вопрос, скрывающийся за набором «великих истин» - «как»? «Человек создан для счастья как птица для полета». Хорошо, замечательно. Но как стать счастливым? Как любить всех? В подробностях это обычно не разъясняется, вы уж сами как-нибудь ищите, голова на плечах есть – словно бы говорили одни. Остальные благоразумно молчали: «но это уже другая история». Всякий кто открывал рот, сразу попадал впросак.

«Если враг не сдается, его уничтожают». Одной этой фразы хватило чтобы вычеркнуть имя Горького из списка образцовых героев литературы. Великий гуманист, просветитель, основатель литературы заводов, газет, пароходов, папа Карло советской литературы, брякнув этакое, стал походить на рядового дезинсектора человеческой породы. Как так случилось? Просто отлетела романтика буревестников, и Горький заговорил об этом пресловутом «как» на языке толпы, в логике лабазов и завалинок. Говорить такое неправильно, неприемлемо, и, в конце концов, неприлично. Но, прежде всего, неумно. Слишком уж по-обывательски проста картина: там враг, здесь друг, и весь вопрос сводится к тому, чтобы поставить шах и мат противной стороне в игре под названием жизнь. «Умри ты сегодня, я - завтра».

Вневременная обывательская истина литературных кумиров, транслируемая по учебникам и материалам в духе «10 великих цитат такого-то»  - лишь верхушка айсберга. А под водой – невидимая, или усиленно драпируемая большая часть – громадье обычных человеческих грешков, которые собственно и подпирают «великие истины».

Случившееся с Алексиевич – хороший повод задуматься о так называемом писательском духовном авторитете, о том пантеоне героев и богов, из которых любят у нас составлять литературу. «Не боги горшки обжигают», - любили поговаривать некогда. Литературу тоже делают не боги, люди. Не самые умные, следует добавить, люди, скорее всего и приглянувшиеся недостатком ума, свойственным большинству. Это потом уже их включают в пантеон и начинают устраивать жертвоприношения.

«Нет духовных авторитетов» - повторяют время от времени. Но, может, не только от того, что они измельчали? Всегда такими были. «Те, вчера, по пять были, ну, очень большими» - заблуждение. Причина в том, что новых еще не успели изготовить. Утрачен секрет мастерства. Модели «Бродский» и «Распутин» были последними.

Светлана Алексиевич оказывает самим фактом своего существования неоценимую услугу всей литературе. Она напоминает нам о том, что «духовные авторитеты» такие же смертные как и мы. Читать их нужно с карандашиком и вовсе не для того, чтоб выписывать «святые слова». Слушать и воспринимать «великих писателей земли русской» со скепсисом, а не молиться Солженицыну, Распутину, Бродскому, Пастернаку, Мандельштаму и Ахматовой. Все они ошибались, заблуждались, наговорили за свою жизнь предостаточно глупостей. Никто из них не совершенен. И никто из них не достоин священных войн.

Поэтому стоит всякий раз задуматься перед тем, как ляпнуть в качестве аксиомы «Толстой говорил». Говорить-то он говорил, но, может быть, такое же неумное, как сейчас Алексиевич. Если уж есть большая любовь к мудрым мыслям, следует помнить нехитрую истину: не имеет особого значения, кто сказал, классик или так, рядовой незнаменитый автор, а то и просто сосед по площадке. Главное ведь в другом - толкова ли сама мысль. Значение имеют не фигуры, а идеи. Важны не только вершки, но еще и корешки. Толпа требует героев, а личность ищет смысл.

Автор: Сергей Морозов